Фотки в случайном поряде
- Теперь, говорят, Сумлiчы разбудоввацца начали панскiмi лесами. О, сколько таких, как этот Палiводскi, за эти времена бралась большаке на Несвиж через мою корчму, спасаясь от революции!
- А что это за Палiводскi такой?
- Я не виноват, что ты не слышал о нем. Я тебе скажу, ты человек нетопыри, ты тихо жил век в Сумлiчах, пока на войну не пошел. Я хоть тоже жил запечнiкам, но еще мой дед, пока не приехал сюда, рассказывал, бывало, мне малому о господах i князей, i графов. Они даже давали ему в убежище деньги, он был павяроным в них. Так i графа Палiводскага воспоминаний. Тот был дед этого, что здесь на стене писал. Тот дед достал себе титул графа, ведь иметь столько имений i быть без титула - это не работа. А имения его были - i за Оршей, в сторону Дубровно, i в Витебском краю, i на Смоленщине, i около Мира, под Карэлiчы, но этот Мирский поместье уже этот, что писал здесь на стене, внук того деда, прогулял в карты, надеясь на все остальные имения, с которых он брал чистую прибыль, а сам никогда там не был. Сам он очень молодой, тонкий, высокий i офицер еще царской армии, а ныне офицер польской армии. Ему не повезло. Революция пошла ему на гибель i война тоже. Ведь некоторые, такого колено как он, на войне нажылiся. Из нажитого в кармане они миновали мою корчму, с востока на запад i на той стороне имеет завалинки стали смелые от революции. А этот должен, чтобы жить, служить полякам, как говорится, не для Иисуса, а для хлеба кусает. Какой он там был вояка на немецком войне - кто его знает, наверное не сказать, чтобы очень, потому что на войне надо научиться спать в болоте, а он возил с собой пять лакеев, переодевшаяся за денщиков. А шестой денщик был казенный. Кто знает, где были те шесть денщиков, когда на войне пуля врезалась ему в ребра. Он свалился с коня, своего собственного, из-за которого один из близких к царю генералов давал ему пять полусотней свыше двадцати пяти тысяч ... Хе-хе, до двадцати пяти тысяч прыткнулi пять полусотней i за их таргавалiся, как мы за полтинник. I граф, i царский генерал, а из того же теста ... Конь паiмчався неизвестно куда, а Палiводскi сходил кровью, лежа в воде i грязи, скрытый от людских глаз осокой i аиром. Около него i россияне ходили, i немцы ходили, i никто его не увидел. Тем временем, оправившись ночью i сел. Он был рад, что везде тихо. Абсмактав свои мокрые пальцы i усилился. Ко дню он выполз на проселочную дорогу i сел, а потом лег ждать спасения. К концу дня какой-то человек в лаптях i с мешком за плечами взошел с поля на дорогу. Этот оборванец с твердыми, как кости, мазалямi на руках i дал ему избавление. Что ж, граф Палiводскi, который через всю свою жизнь умел только кричать на людей, начал стонать i прасiць этого человека:
- Голубчик ты мой, возьми меня к себе, найди доктора, помоги мне дойти к здоровью, век будешь властвовать. Я тебе дам золота много с дорогими камнями i даже снимут с шеи золотой с камнями фамильным крест i отдам тебе, i Расскажи один из своих имений, я - граф Палiводскi.
Человек положил на землю сапоги из немецких, вероятно мертвых, ног. Сапоги вместе с пустым мешком были у него за плечами. Он сказал:
- Какой ты к черту граф, если ты в крови i несчастный. I князь, i царь, i министр, каждый тот, кто командует людьми, кто имеет право в руках, чтобы сажать их в тюрьмы i там делать с ними что сам захочет, каждый, кто стоит над людьми, только до тех пор граф, пока у него с парэбрын кровь не идет. Ну, давай плечи, апiрайся на меня, пойдемте. Здесь недалеко. Это я, чтобы ты знал, ходил туда под речку. Босой хожу, а там немцы в сапогах лежат, сейчас гнiць начнут. На черта, думаю себе, мертвому сапоги, если жив босой ходит ... Стой, отдохни, перадыхнi. Вон при лесу дом.
Босой оборванец давалок Палiводскага к своей ветхой хижины i положил на исправление. I врача достал, не за деньги, а за доброе сердце. Еще только лег на постель, Палiводскi начал абмацвацца i заныл душой: пока он лежал еле живой в болоте, кто-то абчысцiв его пазухи i кармана так усердно, что уже было нечем отблагодарить оборванного Спасителя. Тем временем пошли недели i месяца. Больше года Палiводскi то лежа, то сидя, то спацыруючы по лесу прожил у своего Спасителя, который делил с ним пополам все, что сам имел.
